В России сегодня, 9 декабря, отмечают памятную дату - День Героев Отечества. Через «горячие точки» прошло более 27 тысяч военнослужащих базирующейся на территории района дивизии. За мужество и героизм при выполнении поставленных командованием задач более 2,5 тысяч солдат и офицеров отмечены боевыми наградами Родины. Три улицы военного городка — Синельника, Кобина, Петрикова — носят имена погибших героев. Звание Героя России присвоено 12 военнослужащим Тоцкой дивизии, семерым - посмертно.
В канун Дня Героев Отечества хочется напомнить читателям о подвигах тех, кто продолжил славные традиции российского воинства, без пощады бил врага, ценою собственной жизни защищая мир и покой в домах соотечественников.
В бою при взятии горного села Шали, одного из крупнейших центров дудаевских формирований, 28 марта 1995 года сложилась непростая ситуация. Одна из наступавших рот попала в засаду.
Начальник штаба мотострелкового батальона 506-го гвардейского мотострелкового полка Уральского военного округа, гвардии майор Игорь Анатольевич ПЕТРИКОВ заменил раненого командира роты. Боевики, местные жители, выбрали очень удобную позицию, практически не позволяя российским бойцам поднять головы и даже отойти. В этих условиях Петриков принял неожиданное для врага решение: атаковать! Стремительным броском рота выбила противника из укреплённых позиций, чем не только спасла себя от уничтожения или унижений в плену, но и позволила другим частям продвинуться вперёд. Этот дерзкий победный рывок спас других, но стоил жизни самому командиру - Игорь Петриков погиб смертью храбрых. За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, ему присвоено звание Героя РФ (посмертно), медаль «Золотая звезда» вручена родственникам. Герой России И.А. Петриков навечно зачислен в списки комендантской роты 27-й МСД.
В феврале 1995 года мотострелковый батальон 506-го гвардейского мотострелкового полка при поддержке танков 3-й танковой роты, которой командовал гвардии капитан Александр Владимирович СИНЕЛЬНИК, захватил господствующую высоту в районе Новые Промысла, что привело к окончательному окружению Грозного. Боевики в течение 15 часов предпринимали яростные попытки выбить мотострелков и танкистов с высоты. В критический момент боя Синельник возглавил бронегруппу в составе танка и двух БМП, вышел на выгодную позицию и нанёс удар по противнику. Вызвав огонь на себя, командир дал возможность мотострелкам закрепиться на своих рубежах. По его танку было произведено шесть выстрелов из гранатомёта, но, умело маневрируя, капитан продолжал вести бой. И даже будучи смертельно раненым выстрелом из ПТУРа, он вывел танк в безопасное место, приказал экипажу покинуть горящую машину, а сам погиб. Посмертно получил звание Героя России, навечно зачислен в списки 3-й танковой роты танкового батальона 506-го гвардейского мотострелкового полка.
Через несколько месяцев, в октябре 1995 года, начальник инженерной службы этого же полка майор Александр Иванович КОБИН тоже шагнул в вечность. Колонна автомашин с горючим, которой он командовал, попала в засаду. В тяжёлом бою под шквальным огнём противника командир колонны прикрыл отход личного состава, стараясь не подпустить врага к машинам. В этом бою было уничтожено 10 боевиков, однако один выстрел из вражеского гранатомёта оказался точным - попал в бензовоз. Горящее топливо хлынуло на офицера. Живым факелом Кобин кинулся к реке, сбил пламя. Затем с боем пробился к занявшим круговую оборону бойцам и командовал ими, пока не подоспела авиация. Майора Кобина эвакуировали в госпиталь, где он скончался от ранений и ожогов. Звание Героя России присвоено посмертно. Награждён также орденом Мужества, медалью «За отвагу».
Ещё один Герой России из 506-го мотострелкового полка, командир отделения гвардии младший сержант Алексей Николаевич МОРОХОВЕЦ, проявил мужество и воинское мастерство в боях второй чеченской войны. Действуя в составе мотострелкового взвода младшего лейтенанта Константина Ситкина, Алексей отличился в бою 26 ноября 1999 года. Ночью взвод скрытно обошёл бандитов и с тыла начал бой. Увидев, как один из боевиков целится в командира, Мороховец закрыл офицера собой. Именем героя назвали улицу в его родном селе, на доме установлена мемориальная доска, а в центре села открыт бронзовый бюст.
Командир, которого спас от автоматной очереди Алексей Мороховец, пережил младшего сержанта ненадолго. Константин Васильевич СИТКИН во время срочной службы воевал в Чечне. Затем по контракту отправился в Таджикистан в 201-ю дивизию. В 1999 году окончил курсы младших лейтенантов в Казанском танковом училище, снова оказался в Чечне, командовал взводом в гвардейском мотострелковом полку, громившем бандформирования в составе Северной группы войск. После взятия Теркского хребта Ситник был представлен к званию Героя России, но получить не успел: пал смертью храбрых в очередном жестоком бою.
Геройски погиб и командир отделения 506-го гвардейского мотострелкового полка 27-й МСД, гвардии рядовой Алексей Викторович ЖАРОВ. При взятии укреплённых позиций боевиков на Теркском хребте в ночное время Алексей Жаров первым ворвался на позиции, автоматным огнём уничтожил четырёх боевиков, чем вызвал замешательство в рядах противника и способствовал продвижению вперёд своих боевых товарищей. Получив ранение, продолжал вести бой. Закрыл собой от пулемётного огня командира батальона.
Жарову посмертно присвоено звание Героя России. В посёлке Лысьва Пермского края одна из улиц названа его именем. На здании школы, где Жаров учился, висит в его честь мемориальная доска.
Старшему технику 1-й роты 81-го гвардейского МСП 2-й гвардейской танковой армии Приволжского военного округа, старшему прапорщику Григорию Сергеевичу КИРИЧЕНКО посчастливилось самому получить высокую заслуженную награду из рук президента Б.Н. Ельцина зимой 1996 года в Кремле. А звание Героя России ему присвоено за мужество, проявленное в новогоднюю ночь 1995 года при штурме Грозного. Под огнём бандитов он на своём БМП вывозил раненых солдат и офицеров, в том числе тяжело раненого командира полка полковника Ярославцева. В общей сложности спас 68 человек.
В октябре 1999 года 506-й МСП проводил зачистку на склонах Теркского хребта. Заместитель командира взвода, сержант Сергей Анатольевич ОЖЕГОВ, вместе со своим командиром взвода Ситкиным зашли к врагу с тыла и ударили по основному подразделению - этим решили победный исход боя. Осматривая потом территорию, обнаружили целую грамотно устроенную оборонительную систему, с подземными ходами, бункерами в два этажа. Террористы могли бы там сопротивляться долго. В июне 2000 года в Кремле Герой России Ожегов получил ещё и особый знак отличия - медаль «Золотая Звезда».
За три месяца до этого такие же государственные почести были оказаны Андрею Игоревичу МОРОЗОВУ, гвардии полковнику, командиру МСБ 506-го гвардейского полка. С октября 1999 - в боях второй чеченской кампании. Батальон Морозова поднялся на горный хребет без тяжёлого вооружения, в режиме полного радиомолчания и под покровом ночи выполнил боевую задачу - уничтожил последний очаг сопротивления бандитов, полностью освободил посёлок Ханкалу. У боевиков было 70 убитых, захвачено и уничтожено 8 миномётов; в батальоне Морозова - шестеро раненых, убитых нет.
Благодаря грамотным действиям помощника командира 81-го гвардейского мотострелкового полка по воспитательной работе, гвардии полковника Игоря Валентиновича СТАНКЕВИЧА, который взял на себя командование, так как были тяжело ранены в бою командир полка и начальник штаба, удалось избежать полного разгрома полка. Под руководством Станкевича подразделения, до этого прошедшие с боями от административной границы Чечни до Грозного, двое суток оборонялись в полной изоляции в центре чеченской столицы, затем гвардии полковник организовал прорыв из окружения. Да, части понесли значительные потери, но если бы не решение на прорыв, от воинского подразделения не осталось бы ничего, кроме названия и номера. Вышедшие из окружения бойцы вместе со Станкевичем продолжали воевать под Шали и Гудермесом. В октябре 1995 года доблестному полковнику присвоено звание Героя России с вручением медали «Золотая Звезда» и ранее он был награждён орденами Красной Звезды, «За службу Родине в ВС СССР» III-ей степени, медалями.
В зоне вооружённого конфликта в Абхазии летом 1998года оборвалась жизнь Романа Генриховича БЕРСЕНЕВА, старшего лейтенанта, заместителя командира по воспитательной работе. Его группе разминирования, входившей в состав миротворческих сил, были доверены разведка и разминирование маршрутов патрулирования военных подразделений в зоне безопасности. Однажды при проверке произошёл взрыв управляемого фугаса, установленного в пяти метрах от дороги. За взрывом последовал огонь из засады. Будучи тяжёло раненым, Берсенев организовал отражение нападения бандгруппы, прикрывая отход раненых бойцов. В результате продолжительного боя засада была рассеяна, но от многочисленных осколочных ран и большой потери крови погибли на месте и по дороге в госпиталь сам старший лейтенант и четверо его подчинённых. Звание Героя России присвоено ему посмертно.
В наступлении российских войск на Грозный участвовал 506-й полк, в составе которого находился мотострелковый батальон под командованием майора Гасана Раджаб оглы НАДЖАФОВА. Батальон получил приказ выбить боевиков из укрепрайона. Совершив стремительный марш-бросок, Наджафов вывел подразделение в промежуток между вражескими позициями, и, разделившись на две группы, бойцы приступили к зачистке. В декабре 1999 года батальон майора одним из первых вышел на подступы к Грозному в составе группировки «Север». В бою офицер получил сильную контузию, но после лечения вернулся в строй. В конце июня 2000 года Наджафову присвоено звание Героя России, с вручением медали «Золотая Звезда».
На памятной стеле Героев, установленной у Дома офицеров Приволжско-Уральского военного округа в Самаре, выбиты и имена многих из тех, о ком мы рассказали нашим читателям. Погибшим - вечный покой, живым - здоровья и успехов, а всем Героям России - слава и великая благодарность родной Отчизны!
капитан
КОЖАНОВ Юрий Анатольевич
01.02.1968 -10.08.1996
в/ч 21617 506 мсп
Награжден орденом "Мужества"(посмертно)
Я вернусь к вам, родные, с войны...
Он мечтал быть военным. Посвятить свою жизнь служению Родине.
Юрий Анатольевич Кожанов родился 1 февраля 1968 года. Его детство прошло в селе Ракша. Красивые места, прекрасная природа! Что можно рассказать о его детстве? Пожалуй, оно было таким же, как и у всех сельских ребятишек. Увлекался фотографией, любил спорт. Одни только грамоты говорят сами за себя. А их в семье Кожановых накопилось немало! Родители очень гордились сыном.
Однажды Юрий в газете нашел объявление о наборе курсантов в Челябинское танковое училище.
«Буду землю грызть, ползком ползти, а в Ракшу не вернусь»,-говорил Юрий, когда уезжал поступать в Челябинск. И поступил. В августе 1985 года Юрий Кожанов был зачислен в список курсантов Челябинского высшего танкового командного училища. Радости родителей не было предела.
Анна Андреевна, сдерживая слезы, листает курсантский альбом сына. Вот он с друзьями, вот на полевом выходе, а вот и на свадьбе друга. На первой странице надпись: «О жизни своей, о годах в Челябинском высшем танковом училище. 1985 - 1989 годы». А дальше фотографии и стихи, шутливые надписи.
Курсантская жизнь нелегка. И судить о ней могут лишь те, кто прошел эту дорогу. Многие ложно думают, что военные училища «отделены» от армии. Поверьте, те, кто надел погоны с буквой «К» связали свою жизнь именно с ней.
Вчерашние мальчишки быстро становились мужчинами. Значения дружбы и взаимовыручки, уважения к старшим - вот, пожалуй, неполный список качеств, который они приобретали там.
Это было только начало военного пути. Какой же нелегкой будет дорога! Но об этом чуть позже.
Скучал Юра по родному дому, родителям, друзьям. Но ни на минуту не забывал, зачем он здесь. Не давал себе расслабляться. А вот когда наступал отпуск, то гордость переполняла его! И не только его, но и родителей. Все здесь опять напоминало детство: рыбалка, купание в пруду и конечно же друзья.
Так пролетели четыре года обучения. На плечах - новенькие лейтенантские погоны. После окончания училища молодого лейтенанта направили служить на Украину, в город Рава-Русская. Первое время было тяжело. Но на судьбу не жаловался. В те годы он и женился на прекрасной девушке Татьяне, с которой познакомился еще в училище. Вскоре в молодой семье родился сын. Через четыре года Юрия перевели на службу в Пермь. Пришлось помотаться, поездить по стране. В середине 90-х служить было особенно нелегко. Денежные невыплаты, равнодушие военных верхов - вот характерная черта того времени.
Неожиданно Юрий сообщает родным, что уезжает в Чечню. Ехал он, как говорят, за молодого парня. Пожалел его или были другие обстоятельства - мы уже никогда не узнаем. На тот момент Юрий был капитаном. Командировка должна была продлиться полгода. Для родных потянулись дни, а затем и месяцы ожидания. От кадров по телевидению сжималось сердце. В памяти у многих граждан нашей страны Еще был Афганистан, а теперь Россия заболела новой болезнью под названием Чечн.
С этого момента мифы о войне были развенчаны. Все прекрасно знали, что происходит на Кавказе. И только в письмах Юра, с детской наивностью успокаивал родных, не давая им повода для переживаний.
«Привет с Кавказа!» - писал Юрий в письме домой. - Здравствуйте, мама, папа, Вася, Анютка и племянница! С огромным приветом и массой наилучших пожеланий к вам я. Во-первых строках своего письма спешу сообщить, что я жив и здоров, чего и вам всем желаю. Дела у меня идут нормально.
Кавказ, оказывается, очень хорошее место для отдыха. Вообще-то здесь изумительная природа, чистый воздух, никакой тебе радиации, через некоторое время можно уже собирать урожай, земля плодородная. Мы смеемся, мол чем не курорт?! Алкоголя нет, только соки, компот да чай, происходит очищение организма. Через 9 дней будет 3 месяца, как я здесь. Срок командировки на 6 месяцев, так что половина уже позади! Квартиру получил, правда, 2- комнатную, да и ладно. Сейчас идет очистка населенных пунктов от "духов" как мы их зовем, МВД занимается этим. Может быть, скоро и закончится все это здесь. Насчет вывода пока конкретно ничего не решено.
Ну вот вкратце и все у меня. Пишите, как у вас дела идут, что нового в тамбовских краях, как племянница? Наверное, большая, ведь 6 месяцев уже. Всем от меня привет из Ичкерии. Жду ответа.
16.07.96 г.»
Юрий был добрым и общительным человеком. Мог жалеть окружающих. Для офицера это очень ценная черта. И то, что переживал и видел, он предпочитал держать в себе. И писал теплые письма жене - в Орск, матери - в Ракшу: «Все у меня хорошо. Командировка скоро кончается, и я вернусь». Последнее письмо родители получили 29 июля, а 10 августа 1996 года навсегда останется черным днем в жизни семьи Кожановых.
Юрий не мог отвернуться от чужой беды. Вдвойне не терпела этого война. Плечо товарища и взаимовыручка - на фронте дело особенное.
10 августа 1996 года, по свидетельству военных корреспондентов «Комсомольской правды», бронеколонны армейцев вышли на помощь окруженным бойцам внутренних войск, пробиваясь по улицам Грозного. Завязался жестокий бой. Боевики в ярости кричали: «Аллах Акбар!» Юрий упал, посеченный осколками. Чеченская пуля поразила офицера одним из первых. Боевики знали, кого убивать.
Похоронили Юрия со всеми воинскими почестями в городе Орске Оренбургской области. А правительство своим прощальным поминальным подарком наградило капитана Юрия Кожанова орденом мужества (посмертно). Спустя три года в дом Кожановых придет письмо:
«Здравствуй, Юра!
Не знаю, помнишь ли ты еще нас, а мы тебя частенько вспоминаем!
Мы - это Румянцевы. Не падай со стула, это действительно мы. Уже год тебя разыскиваем, но все почему-то впустую. Решили написать на родительский адрес. Где ты сейчас служишь? Румянец поступил в академию и с сентября этого года проживает в Москве, а я с детьми по-прежнему живу в Камышине, работаю в нашем полку, а в Москву езжу каждый месяц. Собираемся на Новый год в Москву вместе с детьми. Приезжайте в гости. Если ты еще помнишь, то в Новый год у нас двойной повод выпить. А вообще очень хочется увидеть тебя, ведь уже 10 лет не виделись.
Если есть возможность, то позвони. Будем ждать. Или напиши о себе, где ты, как и что.
Юрка, пиши или звони, и приезжайте. Серега был бы рад встретиться. Мы будем ждать. Думаю, нам будет о чем поговорить при встрече!
Румянцевы. 7.12.99 г.»
Но приехать в гости Юрий уже никогда не сможет. Падет смертью храбрых на огненной земле Чечни.
Все так же колышутся ветви деревьев на ветру у отчего дома. Но постарели от беды и слез Анна Андреевна и Анатолий Григорьевич - не восполнить ничем утрату сына. А его сыновья уже большие. Старший, видимо пойдет по стопам отца.
Рассказывает Михаил Кудрявцев:
В моей памяти тоже навсегда остался бой за высоту 382,1 неподалеку от
Грозного. Не могу не написать вам о нем, о разведчиках 506-го
гвардейского мотострелкового полка – настоящих бойцах, с которыми мы
хлебали чеченское лихо, кормили вшей, ходили в дозор и атаку и которые
волею судьбы остались за кадром, остались безымянными героями войны.
С
ПЯТИ часов утра 17 декабря 1999 года наша разведгруппа в составе семи
человек под командованием старшего лейтенанта Алексея Кичкасова вела
разведку в дачном поселке близ н.п. Пригородное. Отсюда боевики вели
беспокоящий обстрел подразделений второго батальона полка из снайперских
винтовок, гранатометов и ПТУРов. Обнаружив на склонах несколько огневых
точек, дзотов и блиндажей, мы получили приказ на отход. Во второй
половине дня возвратились в пункт временной дислокации.
Через два часа роте была поставлена новая задача: захватить
стратегически важную высоту 382,1, а также две высотки на подступах к
ней и удержать их до подхода подразделений второго батальона. Была
обещана мощная артподготовка, включая применение снарядов объемного
взрыва, а также поддержка всеми имеющимися силами и средствами.
Эта горка возвышалась над чеченской столицей. С нее открывался
отличный обзор на Пригородное, Гикаловский, 53-й участок Грозного,
Черноречье. Хорошо была видна и психбольница — крепкое крестообразное
здание из красного кирпича, в котором, как оказалось позже, был мощный
опорный пункт боевиков. На самой высоте когда-то стояли ракетчики, и до
сих пор сохранились мощные бетонные укрепления, глубокие бункеры.
В 22.15 начали движение. Наш разведотряд состоял из трех групп,
всего не более сорока человек. Отряду были приданы артнаводчик, «химик»,
три сапера. От батальона с нами пошли несколько бойцов, чтобы потом
вывести на высоту свои подразделения. Первой группой командовал
лейтенант В.Власов, второй — лейтенант И.Остроумов, третьей — старший
лейтенант А.Кичкасов.
Обещанной артподготовки так и не дождались, по склону лишь недолго поработали танки.
Тяжелый ночной подъем до первых высоток по густым зарослям занял
около семи часов. К пяти утра мы достигли первого рубежа, залегли,
сопровождавшие нас пехотинцы ушли вниз.
Было еще темно, мы лежали на мерзлой земле, потихоньку
переговаривались. В разведроте было много контрактников. Моя срочная
прошла в начале 90-х в спецназе ГРУ. Да и почти все ребята в разведке не
новички, срочную служили в серьезных подразделениях. Младший сержант
С.Недошивин — в ГСН Зеленоградского БОН, рядовые Телеляев и Слесарев — в
ГСН 8-й ОБрОН, участвовали в первой чеченской войне. Рядовой Сергей
Скутин служил в софринской бригаде, был в горячих точках в начале
девяностых. Рядовой П.Цецырин — из 3-й ОБрСН ГРУ, рядовой А.Зашихин —
бывший разведчик 31-й ОБрОН. В ВДВ служили сержант Е.Хмелевский, рядовой
А.Борисов, рядовой В.Баландин (воевал в первую чеченскую, позже служил в
Югославии). Старшина В.Павлов служил по контракту в Таджикистане в
201-й дивизии, в 1995 году награжден орденом Мужества. С августа 1996 по
февраль 1997 проходил службу в разведбате 205-й бригады в Грозном,
входил в группу личной охраны командующего ОГВ на Северном Кавказе
генерала В.Тихомирова. Войсковые разведчики старший сержант А.Селезнев,
сержант Н.Мелешкин, старший сержант А.Ларин — просто хорошие парни и
прекрасные бойцы.
...Рассвело, занялся на редкость яркий и солнечный день. Впереди,
метрах в восьмистах, на высоте отчетливо просматривалась вышка
ретранслятора. Мы ждали подхода двух мотострелковых рот, чтобы
разместить их на этом рубеже и на исходе дня двинуться к конечной цели –
ретранслятору. В это время я находился рядом с командиром роты
лейтенантом И.Остроумовым и слышал его радиообмен с начальником разведки
полка.
— Пехота подошла?
— Нет..
— Ретранслятор видишь?
— Вижу.
— На ретранслятор — вперед!
В 7.15 длинной цепочкой по узкой тропе рванули вперед. Минут через
двадцать головной дозор и первая группа вышли на окраину плато. До вышки
оставалось не более 150 метров. На дне кругового окопчика обнаружили
крупнокалиберный пулемет, заботливо прикрытый одеялом. Шагов через
десять-пятнадцать дозор наткнулся на выросшего словно из-под земли
«духа». Идущий первым рядовой Ю.Курганьков среагировал быстрее – очередь
в упор и рывок в траншею.
И сразу плато ожило, заработали пулеметы, автоматы. Головной дозор и
первая группа разошлись вправо от направления движения и заняли
неглубокую траншею по краю высоты.
По нам ударили из подствольников. Старшине В.Павлову граната ВОГ-25
попала в радиостанцию за спиной. Осколками старшине срезало темя.
Находившийся рядом старший лейтенант Алексей Кичкасов перевязал
старшину, вколол промедол. Тяжело раненный, Павлов хоть и не мог уже сам
стрелять, снаряжал магазины и передавал их лежащему рядом командиру,
потом потерял сознание.
В те же минуты осколком ВОГ-25 зацепило и Павла Слободского.
Боевиков было немного. Истошно крича «Аллах акбар!», они отходили к
вышке. Чтобы ударить им во фланг, я и рядовой А.Борисов по склону вдоль
траншей двинулись левее основной группы. Подползли. Раздвигаю высокую
жухлую траву. Прямо передо мной метрах в двадцати «дух». Он тут же жмет
на курок, но пули проходят выше. Я перекатился вправо, поднял автомат и в
прицел увидел летящую в меня гранату. Рывок назад, закрываю автоматом
голову. Повезло и на этот раз – взрыв раздался впереди, лишь осколки
просвистели над головой. И Борисова не зацепило. А вот после наших
гранат «дух» затих насовсем.
Бой уже идет по всей высотке. Справа, чуть впереди, вижу сержанта
Н.Мелешкина, старшего сержанта Селезнева, старшину роты Эдика, сержанта
Е.Хмелевского, младшего сержанта А.Аршинова, ефрейтора А.Шуркина.
Забежав на крышу бункера, старший сержант Андрей Селезнев бросает
гранату вниз.
В это время «духовские» снайперы открыли огонь. Во второй группе
первым погиб ефрейтор А.Шуркин. Пуля попала ему в глаз. Не вскрикнув, он
молча осел. Следом погиб старший сержант Селезнев — пуля снайпера
пробила ему руку и вошла в грудь. Андрея на наших глазах развернуло,
«разгрузка» на нем задымилась. Погиб и сержант Е.Хмелевский. Он почти
добежал до входа в ангар. Первая пуля попала ему в грудь, вторая — в
подбородок.
На правом фланге, в первой группе, от снайперской пули погиб рядовой
С.Кенжибаев, а здоровяку из Пензы младшему сержанту С.Недошивину пуля
попала в шею, перебив артерию. Рядовой А.Зашихин по рации передает в
полк, что идет бой, есть убитые и раненые. В следующее мгновение он сам
ранен осколком гранаты.
По радиостанции приходит приказ на отход. Командир роты лейтенант
И.Остроумов пытается довести его до всех, но сделать это непросто. Бойцы
группами по нескольку человек находятся в разных окопах. Радиостанция
первой группы разбита взрывом, связисты ранены, да и грохот стоит такой,
что не докричишься. И Остроумов с семью бойцами, что были рядом, в том
числе с артнаводчиком и связистом, отходит вниз. В расположение полка он
возвратился около девяти утра.
А бой на высоте продолжался. Пулеметной очередью был тяжело ранен в
живот лейтенант В.Власов. Бросившегося к нему на помощь сапера Булатова
убил снайпер.
В центре высоты группа разведчиков укрылась в окопе, рядом с
бункером. Снайпер не давал подняться и вытащить убитых. Три пули, одна
за другой, легли рядом с сержантом Мелешкиным, одной сорвало с него
шапку. Рядовой Сапрыкин был ранен в руку. Рядовому Мальцеву пуля разбила
магазин в разгрузке и застряла в бронежилете. Наконец начала бить наша
полковая артиллерия. Наверное, ушедший вниз артнаводчик вызвал огонь на
высоту.
В это время рядовой А.Борисов и я по окопам, идущим вокруг высоты,
ушли довольно далеко. Здесь бандиты чувствовали себя свободно. Видим,
трое стоят чуть ли не в полный рост, что-то говорят и показывают в
сторону, где залегли наши. Мы не торопясь прицелились и двумя одиночными
сняли две цели. Третий «дух» рванул к вышке так, что пятки засверкали.
Снаряды рвались уже так близко, что пришлось ползком по траншее отходить назад.
Бойцы группы, возглавляемой сержантом Н.Мелешкиным, закрепившись в
центре, вели огонь, давая возможность вытащить тяжелораненых. Старший
лейтенант Алексей Кичкасов с несколькими бойцами выносили старшину
В.Павлова. Спустившись на восемьсот метров вниз, до места утреннего
расположения отряда, и оставив там раненого и бойцов, Кичкасов вернулся
обратно.
Через некоторое время боевики высоту оставили. Автоматный, а затем и
артиллерийский огонь стих. Наступила какая-то жуткая тишина.
Все, кто уцелел в бою, собрались вместе. Старший лейтенант Кичкасов
дал команду отойти вниз, на утренний рубеж, забрав с собой погибших. В
это время «духи», придя в себя и перегруппировавшись в базовом лагере,
начали подтягиваться и брать высоту в кольцо, отрезая нам пути отхода.
Их гортанные крики, казалось, неслись отовсюду. Подхватив погибших, мы
начали спуск. Но подошедшие справа и снизу «духи» открыли шквальный
огонь. Пришлось оставить «двухсотых» и, отвечая огнем (хорошо отработали
пулеметчики рядовые Слесарев и Абдулрагимов), отходить вниз.
Основная группа отошла на рубеж утреннего расположения отряда и
заняла круговую оборону. Нас осталось немногим более двадцати человек.
Из них двое тяжелораненых, несколько контуженых. Первую помощь раненым
оказывал рядовой Сергей Скутин, бывший санинструктор софринской бригады.
Из командиров в строю старший лейтенант А.Кичкасов, из прапорщиков –
старшина роты и сапер С.Шелехов. Связи с полком не было.
«Чехи» быстро приближались, ведя прочесывающий огонь и пытаясь снова
захватить нас в кольцо. Единственным местом для отхода оставался спуск
по густозаросшей ложбине.
Расположились «скорпионом»: четверо — в «голове», две «клешни» из
четырех человек в каждой — по склонам расщелины, в центре восемь
человек, попеременно меняясь, на палатке выносят тяжело раненного
старшину Павлова. Рядовой Сапрыкин с перебитой рукой идет сам. Позади, в
группе прикрытия, четверо во главе со старшим лейтенантом Кичкасовым.
Пять бойцов, выносивших лейтенанта Владимира Власова, то ползком, то
перебежками отходили вниз в двухстах-трехстах метрах правее основной
группы. Володя иногда приходил в себя, все спрашивал:
— Пехота подошла?
Получив отрицательный ответ, скрежетал зубами и снова терял сознание.
Спустя некоторое время, показавшееся нам вечностью, вышли на трассу
Грозный — Шали. Здесь на дачных участках стояли две мотострелковые роты.
В восемь часов утра они, как и планировалось, двинулись вперед, но,
пересекая трассу, попали под пулеметный огонь из дзотов, оборудованных
на одной из сопок. Потеряв убитым одного бойца, мотострелки отошли
назад. Обидно! Ведь сутками раньше мы, находясь в дозоре, засекли эти
огневые точки и доложили по команде, как положено. Несколько позднее на
гору пошла немногочисленная группа разведчиков волгоградского
разведбата, охранявшего штаб северной группировки. Но и они вернулись
назад, доложив, что разведка полка окружена на высоте и ведет неравный
бой, и пробиться к нам не представляется возможным. Небольшую помощь нам
оказала минометная батарея, которая, возобновив огонь по склонам
высоток, не давала боевикам быстро маневрировать и преследовать нас.
Бойцы, выносившие с высоты лейтенанта Власова, отправили вниз за
помощью раненного в спину рядового Зашихина. Он вышел на шоссе недалеко
от нас и, теряя силы, выстрелил из автомата вверх. Зашихин сообщил, что
лейтенант Власов жив, он в восьмистах – тысяче метров вверх по склону,
ему нужна помощь. Погрузив старшину Павлова на «бэшку», мы со старшим
лейтенантом Кичкасовым и еще с несколькими пехотинцами-добровольцами
пошли на гору.
А в это время, выбившись из сил, парни решили передохнуть. Сели.
Старший сержант Ларин голову командира положил себе на колени. Последний
раз Володя прошептал:
— Где пехота? Как высота?..
— Все нормально, отбили, — отвернувшись, сказал Ларин.
И Власов умер. Володю продолжали нести, пока не нарвались на засаду «духов».
В расположение полка около двух часов дня во главе со старшим лейтенантом Кичкасовым вместе с ранеными нас вышло 29 человек...
ЧЕРЕЗ неделю на высоту 382,1 нас повел начальник разведки полка майор
Илюхин. Высоту мы заняли ночью, без выстрелов. За неделю авиация и
артиллерия перепахали ее до неузнаваемости.
Утром на высоте мы нашли трех своих боевых товарищей. Тела старшего
сержанта Селезнева и сержанта Хмелевского были изуродованы. «Духи» и
мертвых разведчиков боятся. Лейтенанта Владимира Власова нашли через три
дня заминированным (Ф-1 под головой, РГД-5 в кармане).
Старшина В.Павлов умер в Моздоке 25 декабря, в тот самый день, когда
высота станет нашей. Младшего сержанта С.Недошивина найдет МЧС месяца
через три, похоронят его на родине в Пензе. Рядовой Кенжибаев и сапер
Булатов до сих пор считаются без вести пропавшими. Я и несколько моих
товарищей последними видели и выносили их с той высоты. Что не смогли их
все-таки вынести — это наша боль на всю жизнь, а что они геройски
погибли — это факт.
Начальник разведки майор Н.Илюхин погибнет от пули снайпера 21
января в Грозном, на площади Минутка. Старший лейтенант А.Кичкасов уже
уволился в запас. Алексей не кадровый военный (закончил Саранский
университет, педагог — тренер по восточным единоборствам). На счету
Кичкасова более тридцати боевых разведвыходов, он отличный офицер и
бесстрашный командир. 23 января Алексей будет тяжело контужен в Грозном и
после излечения в ростовском госпитале уволится в запас. За бой на
высоте 382,1, за Грозный Кичкасова представят к званию Героя России.
Спасибо тебе, Алексей, что не оставил ты нас на той высоте, вывел к
своим...
* * *
Младший сержант Сергей Владимирович Недошивин, заместитель командира взвода разведроты 506-го мотострелкового полка. В апреле 2000 г. был похоронен на Терновском кладбище города Пензы. Посмертно награжден орденом Мужества. Вечная Память!!!
Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку Киселев Валерий Павлович
Глава 1 Минутка. Часы и дни
Минутка. Часы и дни
Наступали самые напряженные дни операции по взятию Грозного. Обе стороны готовились к решительным боям…
Из дневника Алексея Горшкова:
22.01.2000 г.
Все яснее становится неотвратимость штурма Грозного. «Чехи» сдавать город не собираются. Каждый день все отчетливее и тщательнее идет подготовка к предстоящему штурму.
23.01.2000 г.
Получен приказ на марш из Старых промыслов на южную окраину Грозного, где 506-й полк уже взял частный сектор, но дальше продвинуться не смог, сильное сопротивление духов.
25.01.2000 г.
Из Ханкалы зашли в Грозный и разместились в занятом 506-м полком районе.
Из Журнала боевых действий 245-го гвардейского мотострелкового полка
В 6.00 полк начал совершение марша в район сосредоточения. Марш совершался по маршруту: КП полка – Октябрьское – Алхан-Кала – Алхан-Юрт – Пригородное – Ханкала. Полк совершил 50-километровый марш и в 13.00 сосредоточился в 1 км северо-восточнее Ханкалы. Подразделения полка заняли свои указанные районы, организовали охранение и приступили к подготовке выполнения предстоящей задачи. В 15.00 командир полка убыл в ООШ ОР Грозного для уточнения задачи и организации взаимодействия. В ходе уточнения задачи генерал-майор Трошев сообщил, что найден генерал-майор Малофеев и доставлен в ОШ группировки «Грозный». Генерал-майор Малофеев погиб 17 января, однако тело его не было найдено. Сегодня после продолжительных поисков тело генерал-майора Малофеева и его солдата-связиста с помощью поисковой собаки было найдено недалеко от места ведения боя, занесенное снегом. Офицеры штаба попрощались с погибшим.
В 18.30 на КП командир полка поставил задачи командирам батальонов на подготовку к выполнению предстоящей задачи.
«Действуем на главном направлении…»
Сергей Юдин, командир полка, гвардии полковник:
– Какое настроение может быть перед боем – волнение, тревога за подчиненных… Главный удар наших войск в Грозном наносился смежными флангами 506-го и нашего полков. Мы понимали, что действуем на главном направлении, что полку придется вынести главную тяжесть боев. Но и 506-й полк не был на второстепенном направлении. Мы не делим заслуги, 506-й полк воевал не хуже 245-го и не слабее. Достойно воевали и вели себя офицеры и солдаты как 506-го, так и 245-го полков, тем более что большую часть потерь понес 506-й полк. А самая главная тяжесть боев в Грозном выпала на 506-й полк. Для действий в городе в этом полку были созданы штурмовые отряды. Провели сначала показные занятия. Штурмовые отряды 506-го полка пошли в бой за несколько дней до нашего прибытия и понесли большие потери. В результате этот полк был деморализован и отказался от наступления на несколько дней, пока не были восполнены потери личного состава.
– Меня вызвал Сан Саныч Фролов, и мы ушли с ним и с опергруппой в Ханкалу.
Встали в поле, часть его была заминирована. Где? Что? – понять сложно. Выбрали место для полка, скоро начали подходить наши колонны. В течение дня все подошли, за светлое время. Нам дали два-три дня на «разгильдяйство».
Мы знали, что духи могли нас пеленговать, и чтобы они нас не вычислили, за ночь в штабе полка перерисовали карты города на кальку.
«Неудачно чеченцы пошутили…»
– Когда полк перекидывали из-под Катаямы в обход Грозного на Ханкалу, наш взвод прикрывал колонну. Вставали на «бэхе» на дороге и ждали, пока пройдет колонна, а из-за поломок, и пока последние машины подойдут, растянулось это на сутки.
По дорогам ездили мирные чеченцы. Мы останавливаем «Волгу», а оттуда чеченцы показывают нам «фак!». Как раз мимо проезжал автобус с ОМОНом, и они всех из этой «Волги» скрутили и увезли куда-то. Неудачно чечены пошутили. Утром, проезжая через село, мы увидели агрессивно настроенную толпу. Чеченцы орали на нас. Оказывается, танк раздавил машину с людьми.
Вячеслав Лесин, зампотех 2-го мотострелкового батальона, гвардии старший лейтенант:
– Не танк раздавил машину с людьми. Село было на подъезде к Ханкале. Шла колонна техники полка. Практически за мной на некотором удалении тягач ремроты БТС-4 тащил на буксире неисправную БМП. Навстречу двигалась чеченская машина, вроде бы белая «Волга». Не разъехались, тягач ее зацепил. Причем «Волга» двигалась нагло. Ну и, конечно, местные с криками и воплями стали собираться в толпу. Доехав до своих, попросил передать наверх, что в селе буча, колонну остановили. Туда на разборки выехала БМП из разведроты.
Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты, гвардии капитан:
– Получил задачу на перемещение в населенный пункт Октябрьское. Там простояли ночь в составе батальона, пополнили все запасы. С утра через аэропорт Северный маршем прошли в Ханкалу. Два-три дня готовились к предстоящему штурму города. Ездили на рекогносцировку, но она не получилась из-за большой плотности огня боевиков.
Алексей Горшков:
– Грозный – ключевой пункт обороны бандитов. Все понимали, что если быстро его взять – дальше воевать будет легче. Нам объявили, что командир подразделения, которое возьмет площадь Минутку, получит звание Героя России.
Неподалеку, в районе депо и в нескольких частных домах занимал оборону батальон 506-го мотострелкового полка. Задачу нашего полка я тогда понимал так: войти в Грозный и выдавливать бандитов в направлении микрорайона Алды. Мы стояли на улице Воздвиженской, впереди – панельные пятиэтажки, левее площадь Минутка, через виадук, видны были трехэтажный красного кирпича торговый центр, без окон и дверей, и дом бытового обслуживания. На Минутке стояли три «свечки» – девятиэтажки, школа, за ней «свечками» девятиэтажные панельные дома, они у моста Романова заканчивались, а дальше – больничный комплекс, где Невзоров снимал свой фильм «Чистилище».
«Только искры от брони…»
Игорь Дружинин, 3-я мотострелковая рота, контрактник:
– Однажды, еще до штурма Грозного, я и пара пацанов пошли в частный сектор поискать еды, а когда поднялись наверх на высоту, то оказалось, что приезжал генерал, начальник разведки нашего направления, и ему ребята пожаловались, что старшина и техник роты недодают нам сухпай. Им вкатили неполное служебное, а меня как заводилу (хотя и не было меня при разговоре с генералом), а также Вована Ткаченко и Димана по настоянию техника и старшины перевели из разведки в пехоту.
Так я попал во второй взвод третьей роты, Вован – вроде в первую роту, где ему вскоре выстрелом из «чеховского» «АГСа» оторвало левую руку.
В пехоте нормальные ребята подобрались. Командиром взвода был лейтенант Ваня Цыкин, вроде мой одногодка, с 1976 года. Я выпросил себе опять «ПКМ».
Стояли напротив частного сектора Катаямы метров в трехстах, жили в вагончиках, только окна заделаны были от снайперов. Снайпера там работали постоянно, в основном под звук артиллерии. В тишине не стреляли, чтобы не засветиться. Мы выложили на крыше здания небольшой пост из бетонных блоков, оттуда наблюдали. Как раз приехал танк, пострелять от нас, так экипажу из него не высунуться было, так сильно по нему снайпера стреляли, только искры от брони. А я как-то решил там, в бетонном гараже, позаниматься спортом, побил по груше и, забывшись, вышел из ворот гаража, тут же два выстрела и в железной двери возле моей головы дырки от крупнокалиберной винтовки появились (часто по нам стреляли из «антиснайпера» калибра 12,7 мм).
Взвод мой был довольно известный в полку. На высоте, которую три дня брали, пацаны умудрились украсть у «чехов» «Ниву» с минометом, установленным в машине, да еще парочку «чехов» привалить. А как-то раз половина взвода пошла поискать чего-нибудь пожрать в дома, наткнулись на «чехов». Наш пацан открывает дверь в дом, а там стоит «чех», у него в руках опущен пулемет, но он успевает дать очередь в живот нашему. Начался бой, на помощь подскочила взводная БМП, накрыла пулеметчика на крыше. В общем, наши свалили с потерями. Конечно, по головке потом не погладили, ведь если бы не пошли в дома, ничего бы не было.
«Накопилась усталость и апатия…»
Артур Сатаев, начальник штаба 1-го батальона, майор:
– Двадцать третьего января – марш полка под Ханкалу. Практически сразу подразделения начали перемещаться в Грозный. Начались бои в городе. Вначале воевать в городе было страшновато. Потом накопилась усталость и апатия: спать удавалось всего по два-три часа в сутки.
Взаимодействие войск было, но какое – это другой вопрос. Сказать, что оно было хорошее или плохое… Без комментариев… Проблем хватало. На уровне полка взаимодействие было нормальное. Но сказать, что все было замечательно и хорошо – не могу.
У боевиков была своя разведка, свое управление, не сказал бы, что четкое, но не хаотичное. Чувств обреченности и безысходности, как кто-то думает, у них не было, чувствовалось, что они уйдут из города в нужный момент. Но и морального превосходства боевиков над нами не было.
Штаб батальона, минометная батарея, взвод связи и взвод обеспечения расположились в депо перед частным сектором. Командир батальона поставил мне задачу развернуть КНП и находиться с минометной батареей.
«На моих глазах погиб…»
Сергей Гирин, заместитель командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:
– Двадцать четвертого января зашли в Грозный и начали двигаться через частный сектор в направлении площади Минутка.
Вот здесь и начался самый тяжелый этап войны… При продвижении по частному сектору мы меняли подразделения 506-го полка. Мне один летеха из этой части рассказал: «У меня из взвода двенадцать человек осталось, остальных покосило…»
Заняли отведенный нам район расположения. Здесь на моих глазах погиб контрактник, молодой парень из Нижнего Новгорода. Смертей много было, а эта запомнилась, потому что он погиб от своих… Наши артиллеристы начали обстрел позиций «чехов», так называемый отрыв пошел от серии выпущенных снарядов, и солдату осколком оторвало голову… Он в это время в карауле стоял на улице… Нелепо… Тягостное было зрелище… Ребята положили его на «бэху», я в медвзвод отвез…
Дмитрий Усиков, старший помощник начальника артиллерии полка:
– Зашли в Грозный двадцать четвертого января, и закрутилось…
Напряжение этих дней было такое, что полковник Юдин заказал специальных таблеток, чтобы не спать. На краю Ханкалы стояли две пятиэтажки, в одной из панелек был НП 506-го полка, они уже здесь стояли. Поднялись, зашли в другой дом, там жили строители, на третьем этаже – медпункт полка. Просидели там дня три, пока Булавинцев брал Минутку. Ночью по этому зданию был выстрел из танка, снаряд задел угол здания и ушел в третий этаж, в медпункт. Тогда ранило нашего водителя батареи ПТУР в ногу.
В боях за Грозный нам придали батарею самоходок 752-го полка. Когда в наступление пошел батальон Булавинцева и вышел на площадь Минутка, была ночь. Наши вышли в район кинотеатра, часть пехоты духи там заперли, и тогда наша батарея в час ночи начала вести огонь по Минутке, чтобы духи не спали. Те проснулись. Оказалось, что в здании, где наши, и духи сидят. Первый дом чистый, пустой, наши докладывают, а духи на втором и третьем этажах. Пришлось выводить САУ на прямую наводку. Разбивали двенадцатиэтажку полностью…
Документы
Боевой приказ № 015 на наступление.
9.00 24.01.2000 г.
1. Противник удерживает занимаемые рубежи по улицам Филатова, Магистральная, Ханкальская. Контратаками пытается нанести поражение нашим войскам и подтягивает резервы из глубины города. Ориентировочно в полосе наступления полка обороняются до 400 боевиков, вооруженных стрелковым оружием, 82– и 120-мм минометами, гранатометами и ЗУ, имея преимущество в положении, т. к. занимают оборону в многоэтажных зданиях и, используя это, ведут прицельный снайперский огонь на всю глубину боевых порядков батальонов полка. Средствами старшего начальника в интересах полка поражаются авиацией и артиллерией живая сила и огневые средства противника в высотных домах в районе пл. Минутка.
2. 245 мсп и танковой роте двумя штурмовыми отрядами № 4 и 5 атаковать с рубежа угол улицы Кольбуса, угол ул. Братьев Носовых в направлении ул. Черноглаза – кинотеатр, искл. площадь Минутка и во взаимодействии с 506-м мсп разгромить противника в районе ул. Кольбуса, пл. Минутка, ул. Братьев Носовых. К утру 25.01.2000 г. овладеть высотными домами северо-восточнее окраины пл. Минутка. Слева наступает 506-й мсп, в направлении отметка 138,0 с задачей разгромить противника в районе угол улиц Братьев Носовых, Г-образное здание и пр. Леонова, разграничительная линия. Справа наступает 33-я ОБРОН, выставляет блокпосты в районе пересечения с ул. Комарова.
3. Решил: главный удар нанести в направлении ул. Кольбуса – гаражи – кинотеатр – высотные дома северо-восточнее пл. Минутка. Огневые поражения противнику нанести по двум периодам: огневая подготовка атаки и штурма города и огневая поддержка атаки при штурме города. Огневую подготовку осуществить силами и средствами старшего начальника и огнем артиллерийского дивизиона полка, тремя огневыми налетами в течение 38 минут. В первом огневом налете продолжительностью 4 минуты нанести поражение живой силе и огневым средствам противника в районе улиц Филатова – гаражи – кинотеатр.
«Захватить и удержать…»
Сергей Булавинцев, командир 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:
– Мой батальон сначала блокировал район Катаяма (это северо-западная окраина Грозного). С утра двадцать третьего января две колонны нашего полка, обогнув город с севера и юга, через четыре часа вышли к Ханкале – западной окраине, где уже находилась рекогносцировочная группа. Здесь командир полка поставил мне боевую задачу: батальон как штурмовой отряд должен захватить и удержать три высотных здания на площади Минутка, которые имели ключевое значение в обороне боевиков в этом районе.
Как это часто бывает в реальных условиях войны, ограниченное время на подготовку к наступлению не позволило детально отработать все вопросы организации боя, в первую очередь взаимодействие между подразделениями и соседями на местности.
Кроме того, активность боевиков очень мешала проведению тщательной рекогносцировки. Используя, как правило, дома в частном секторе, они вели прицельный огонь из снайперских винтовок, автоматических гранатометов «АГС-17» и подствольных гранатометов «ГП-25» по нашим войскам, часто меняя свои позиции. Достаточно сказать, что при выдвижении рекогносцировочной группы были смертельно ранены командир саперного взвода и два военнослужащих, обеспечивавших охрану.
Пришлось ограничиться визитом на КП соседнего полка и, согласовав там лишь некоторые вопросы по карте, вернуться в район сосредоточения. Запланированное тактико-строевое занятие по порядку действий штурмового отряда в городе провести так и не удалось.
Исходя из сложившейся обстановки, оценки сил и характера действий противника, а также возможностей своих, приданных и поддерживающих подразделений решено было создать три штурмовые группы, основу которых составили усиленные мотострелковые роты. Каждая штурмовая группа, в свою очередь, делилась на подгруппы: легкую, среднюю и тяжелую. Задача легкой заключалась в захвате объекта атаки, и она была оснащена стрелковым оружием, имела лишь необходимый запас боеприпасов. Средняя подгруппа, следуя за легкой, должна была обеспечивать ее действия огнем. На вооружении этой подгруппы находились восемь огнеметов типа «Шмель», восемь термобарических и 16 осколочных гранат. Тяжелая подгруппа (82-мм миномет «Поднос» с 30 минами, крупнокалиберный пулемет с 300 патронами, четыре гранатомета с 24 выстрелами) поддерживала своим огнем действия легкой и средней подгрупп, прикрывала фланги от внезапных ударов противника. Ее стрелки и пулеметчики несли по три боекомплекта. В тяжелой подгруппе, кроме того, находился дополнительный запас боеприпасов и продовольственный паек на всю штурмовую группу.
По особому плану работали наши снайперы (по восемь человек в каждой роте). Все они были сведены в пары для ведения контрснайперской борьбы, уничтожения командиров, пулеметчиков, гранатометчиков и минометных расчетов боевиков. Снайперы представляли собой отдельный элемент боевого порядка штурмового отряда и подчинялись непосредственно командирам штурмовых групп.
В 12 часов 24 января батальон выдвинулся в исходный район для наступления, который находился в районе железнодорожного депо. В интересах повышения живучести и нанесения внезапных ударов по противнику вся техника батальона была укрыта в здании депо в готовности поддержать действия групп. Здесь же расположились: мотострелковый взвод – резерв штурмового отряда, медицинский взвод и тыловые подразделения. Поблизости оборудовала огневые позиции минометная батарея.
Операция началась неудачно. Батальон из действующего впереди полка не смог с ходу овладеть рубежом, с которого должен был вводиться в бой наш полк.
Командующий группировкой генерал-лейтенант Булгаков бросил на подмогу первый батальон нашего полка, который также вскоре был остановлен огнем противника.
В 13.00 мне была уточнена боевая задача, и батальон устремился вперед. Не ввязываясь в огневые дуэли с боевиками, обходя открытые пространства, через проломы в заборах и домах, к концу дня роты вышли на исходный рубеж для наступления, где получили приказ прекратить движение, организовать круговую оборону, дежурство и ночной отдых.
«Пройду по Абрикосовой…»
– Наши соседи, 506-й полк, на подступах к Грозному готовились к штурму города месяц. Нам пришлось идти в бой без тщательной подготовки. Наши первые штурмовые отряды пошли в бой ночью, 3-я мотострелковая рота подошла только к утру следующего дня. Сначала не было хорошего взаимодействия с 506-м полком.
Поскольку противник прослушивал все наши радиопереговоры, то я предложил КП поменять названия улиц. Все улицы в полосе боевых действий полка мы переименовали, схему нарисовал, до каждой роты довели, и каждую ночь менял их названия. Духи за день привыкают к названиям улиц в эфире, поэтому на следующий день мы другие придумываем. Такая наша хитрость помогла нам сбить противника с толку и уменьшить потери. Знаю, что Булавинцев с тех пор любит петь: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…»
Майор Булавинцев доложил по рации: «Барс, я Гранит, вышли на Минутку, прием…» В три часа ночи штурмовые группы батальона Булавинцева вошли в пятиэтажку на Минутке, но в ходе боя там получился слоеный пирог: на одних этажах наши, на других духи. Зам. командира полка подполковник Фролов в это время был в первом батальоне, я его на эти три дня потерял вообще. Он должен был быть на самом опасном направлении, но подразделения батальона засели так, что ни вперед, ни назад.
В первый день штурма убитыми и ранеными мы человек двадцать потеряли, а за трое суток – около пятидесяти.
Напряжение в дни штурма Грозного было такое, что я трое суток вообще спать не ложился.
«Возьми, зачисти и держись…»
Андрей Кузьменко, командир 3-го взвода 5-й мотострелковой роты, гвардии старший лейтенант:
– Двадцать четвертого января мы сосредоточились в исходном районе для наступления в Ханкале. Каждая рота представляла собой штурмовую группу, которая состояла из трех подгрупп. Легкая, она же группа захвата (автоматы «АК», «АКС», «ГП-25», «РПГ», «РПО» «Шмель»), тяжелая, она же группа огневой поддержки («ПКМ», «АК», «РПГ-7», «РПО» – «Шмель»), расчет миномета «Василек» с небольшим запасом мин. Гранаты к «РПГ-7» были в основном осколочные и термобарические. И группа обеспечения – это все, кто остался в роте. У каждого командира группы была схема города и радиостанция Р-148.
Командир первого взвода лейтенант Мальцев был назначен командиром группы захвата, которая насчитывала 10–12 человек, я командовал группой огневой поддержки, в ее составе было уже 18 человек. На мою просьбу поменять нас местами командир роты ответил отказом. Было обидно, потому что мой дружок старший лейтенант Кононов из шестой роты был назначен в первую группу. Третьей группой в пятой роте командовал контрактник старший сержант Чердаков, она состояла из десяти человек.
Два человека отказались идти на штурм города, это срочник Вавилов из Ярославля и контрактник Терешин из Шуи. Первый отказался от страха, а второй в Чечню приехал вообще из финансовых соображений. Они начали было подбивать народ против штурма, но их быстро изолировали (закрыли в товарном вагоне). И наказали их своеобразно: отправили в эшелоне вместе с теми дембелями, которые выжили после штурма города. Потом мне рассказывали, как они ехали… А к зам. по воспитательной роты смысла по этому поводу обращаться не было. Про него вообще лучше вслух не говорить.
Первым в частный сектор вошел первый батальон. Через какое-то время дали команду и нам…
Чем дальше мы продвигались, тем больше на улицах становились видны разрушения. В одном из дворов мы наткнулись на взвод первой роты. На мой вопрос, что они тут делают, мне ответили, что впереди духи. Я посмотрел свое местоположение по карте, и мы выдвинулись вперед. Метров через сто нас обстреляли с чердака одного из домов. Мы этот чердак изрешетили весь и двинулись дальше.
Быстро темнело. Остановились на окраине частного сектора, выставили секреты и засады. Приготовились к ночевке. Хотя какая там ночевка… Старшего лейтенанта Кононова (мы его звали Конь) комбат отправил разведать гаражный комплекс. Когда он возвращался из разведки, я проверял секреты. «Ничего не пойму, – говорит, – не нашел я этих гаражей. Пойдем вместе глянем». – «Пойдем». И правда, на месте гаражей был выкопан котлован. И все.
Потом старший лейтенант Кононов со своей группой вышел к кинотеатру, занял его и закрепился там без боя. Доложил комбату, комбат, в свою очередь, – командиру полка. Может возникнуть вопрос: почему все мои доклады шли на комбата? Ответ очень прост: он находился непосредственно на переднем крае вместе с командирами рот. Да и были мы на одной частоте.
Заняли кинотеатр. Начали осматриваться. И тут по кинотеатру рубанула своя же артиллерия. Ощущение, прямо сказать, было жуткое. Комбат по связи на повышенных тонах объяснил командиру полка, что мы под обстрелом. Обстрел прекратился.
Перед нами лежала площадь Минутка. Комбат начал ставить задачи командирам штурмовых групп. Первая группа шестой роты старшего лейтенанта Кононова ушла и заняла дальнее крыло длинной пятиэтажки, разрубленной посередине взрывом. Вторая группа старшего лейтенанта Аришина шестой роты ушла и заняла ближнее крыло этой пятиэтажки. Все это происходило без боя.
Комбат начал вызывать к себе командира первой группы нашей роты, старшего лейтенанта Мальцева – его не могут найти. По связи запросили – не отзывается. Ни его, ни группы. Я его больше не видел, но потом рассказывали, что ему стало страшно, он нашел кучу женского белья и с этим бельем уехал. Зачем оно ему было – непонятно.
Комбат подозвал меня: «Видишь в створе между пяти– и четырехэтажкой свечку-девятиэтажку?» – «Вижу». – «Возьми ее, зачисти и держись там. Только быстрее, скоро светать начнет». Я со своей группой выдвинулся, и когда прошел проход между пяти– и четырехэтажкой, с удивлением увидел, что четырехэтажка имеет форму буквы «Г», хотя на схеме города она была просто прямой. Двор дома оказался закрытым со всех сторон. Мы прошли уже половину пятиэтажки, и в этот момент по моей группе ударили пулеметы и гранатометы практически с трех сторон. Положение становилось критическим. Я заметил, что в доме-«свечке» тоже находятся огневые точки, и вышел на связь с комбатом. В двух словах доложил ему обстановку, попросил разрешения отвести группу к первой и второй группам шестой роты. Он разрешил, одновременно поставив им задачу поддержать меня огнем и дымами. Хотя Кононов с Аришиным без его команды уже давили огневые точки противника огнем своих групп. Наша группа, отстреливаясь, отползала к пятиэтажке. Когда поставили дымовую завесу, духи с таким остервенением начали бить по дымам, что я в какой-то момент засомневался, что мы выйдем живыми. И тут я заметил, что начинает светать. Значит, надо торопиться: становились видны и мы, и у духов – прицельная планка и мушка прицела. Последние метры – в дыму – мы преодолели рывком. Половина группы вышла к Кононову, другая половина вместе со мной – к Аришину.
Как потом оказалось, вышли вовремя. К духам подошло подкрепление. Огонь стал такой плотный, что по дому передвигаться стало невозможно. Появились первые раненые. Повезло, что пол в коридоре провалился в подвал и образовалось полуподвальное помещение. Оно нас и спасло. Ко мне подполз мой замкомвзвода, старший сержант Женя Петрунькин, и срывающимся голосом говорит: «Товарищ старший лейтенант, у нас Нюха (рядовой Плахотнюк) убили». Тут же голос из темноты: «Живой я!»
Чем плотней был огонь противника, тем больше становились оконные проемы в комнатах, из-за этого стало больше и раненых. Старший лейтенант Аришин был ранен осколками в голову. Кровь полилась за воротник, остановили ее, сделали перевязку. Принял решение: во избежание лишних потерь у окон оставить дежурные огневые средства, а остальных солдат убрать в полуподвальный коридор. Доложил решение комбату, он его утвердил.
Села радиостанция у старшего лейтенанта Аришина. К вечеру пропала связь со старшим лейтенантом Кононовым, который был в другом крыле пятиэтажки с частью моей группы.
Я не знал, что группу Чердакова отправили сразу за нами, да еще без рации. Это потом приполз посыльный от него. А так по его группе вели огонь все: и противник, и свои.
Вечером, как стемнело, отправил солдата-добровольца к Кононову. Днем пройти – вариантов не было. Он вернулся вместе с людьми из моей группы во главе с сержантом Козорезовым и известием, что у Кононова разбило рацию.
Как был отражен этот день в документах штаба полка…
Из Журнала боевых действий
Полк имел задачу к исходу дня сменить подразделения 506-го полка, занимающие оборону в частном секторе по улице Филатова, затем штурмом взять гаражи, кинотеатр и овладеть Г-образным 5-этажным зданием и двумя 5-этажными зданиями, расположенными на северной окраине площади Минутка. В 9.40 командир полка убыл на НП 506-го полка для организации взаимодействия и определения порядка смены подразделений. Затем командир полка убыл на передний край 2-го батальона 506-го полка для проведения рекогносцировки на местности. С командиром полка убыли также командиры батальонов. На местности был определен рубеж ввода в бой штурмовых отрядов. При проведении рекогносцировки БТР командира полка и мотострелковая рота были обстреляны противником из «АГС-17». Ряд военнослужащих получили ранения различной степени.
В 13.30 штурмовые отряды 1-го и 2-го батальонов выдвинулись на исходные рубежи: ул. Михаила Кольбуса, ул. Черноглаза. Перед этим командир полка еще раз лично командирам батальонов уточнил задачи по порядку штурма объектов Грозного на площади Минутка, а также объектов, прилегающих к ней с южного направления. Решил на месте возникшие проблемы у командиров и отдал указания на решение других вопросов, требующих времени.
В 14.40 1-й батальон начал выдвижение для смены подразделений 506-го полка, 2-й батальон готовился к проведению штурма гаражного сектора и кинотеатра через боевые порядки 1-го батальона.
В 15.00 2-й батальон начал выдвижение за 1-м батальоном. В 15.40 1-й батальон приступил к смене подразделений 506-го полка на ул. Кольбуса, 2-й батальон вышел на ул. Комарова. ИСР вела инженерную разведку.
В 16.20 смена подразделений 506-го полка подразделениями 1-го батальона была закончена. В 16.30 штурмовая группа 1-го штурмового отряда начала наступление в направлении 1-го квартала на ул. Филатова и к 17.00 полностью овладела им. 2-я и 3-я штурмовые группы приступили к штурму. В ходе наступления штурмовыми группами выявлены опорные точки противника в районе отметки 124,4 и моста через железную дорогу.
В 17.45 на НП полка, оборудованного в 5-этажном здании по ул. Тополевой, прибыл руководитель ОШ ОР «Грозный» генерал-лейтенант Булгаков для ознакомления с создавшейся обстановкой.
К 19.00 2-й батальон полностью выполнил поставленную задачу на это время и закреплялся на рубеже по ул. Филатова между ул. Кольбуса и Воздвиженской.
1-й батальон встретил сопротивление противника с отметки 124,4, в бой не вступал, закрепился на рубеже по перекрестку ул. Кольбуса и Комарова. Артдивизион открыл огонь по опорным пунктам противника по вызову командира 1-го батальона.
В 22.00 разведгруппа 2-го батальона приступила к ведению разведки района гаражей.
Каждый, кто выжил в тех боях, сохранил в памяти детали, которые никогда не забудешь…
«По щекам слезы вперемешку с кровью катятся…»
– Двадцать четвертого января выдвинулись вперед. Сталкивались с ребятами из 506-го полка. Потери у них были очень большие. Закончился частный сектор, дальше пошли высотные дома. Здесь-то, на перекрестке, и пошли первые потери. Снайпера духов крест-накрест простреливали дорогу. Ранили Кузю-пулеметчика из первого взвода. Снайпер ему обе ноги прострелил. Взводник лейтенант Маменко пытался его вытащить, так снайпер ему средний палец почти отстрелил. Потом ребята говорили, что палец ему пришили.
Затем рота собиралась в крайних домах у дороги. Помню, ротный стоит в подворотне и кричит нашему взводу: «Перебегайте сюда по одному!» Первый пробежал, я за ним. Оборачиваюсь – за мной никого. Пацаны, стоявшие рядом, улыбаются: «В рубашке родился!» Оказывается, пока я перебегал, снайпер по мне три раза стрелял. Спрашиваю: «Хоть в корпус стрелял?» – «Два раза в корпус, один – в голову».
Потом взвод обошел по непростреливаемым участкам и присоединился к нам. Ротный дал команду: забросать дорогу дымовыми шашками и перебегать на другую сторону. Перебежали. Получили новые вводные и перебежками двинулись дальше. Забегаем в большой двухэтажный гараж. В нем никого, за ним – забор бетонный, а за забором позиции духовского расчета «АГС». Взводный связался с ротным по рации, обрисовал ситуацию. К нам подтянулся первый взвод со снайперами. Пока они перебегали, одного паренька ранили в бок. Так и лежал он на простреливаемом пространстве… Ротный вызывает «коробочку», кричит: «У меня «двухсотый»! Срочно надо эвакуировать!» Парень лежит, не двигается. Мы думали – все, убит.
В то же время наши снайпера начали расстреливать духов. Один из них рассказывал: «Прицелиться нормально не могу, ПСО (прицел снайперский оптический. – Авт .) мешает. Расстояние-то метров тридцать. Стреляю, вижу, что попал, клоки одежды и мясо вырывает, а тот идет дальше по-любому, под наркотой». В ответ духи открыли огонь из «АГС». Рикошетом осколками от потолка ранили контрактника из нашего взвода. Прикольный был паренек, его Костей звали. Ему 25 лет было, но развитие, если честно, на 15. Шутил все время, анекдоты рассказывал детские. Но молодец, мужчиной оказался, в штаны не наделал. Стоит, ему голову бинтуют, а по щекам слезы вперемешку с кровью катятся.
Расчет «АГС» духов наши снайпера подавили, но впереди, в бревенчатом доме, засел духовский снайпер. В соседнем домике расположился второй взвод, им замполит роты командовал. Его там ранили. Вообще второму взводу не везло с офицерами. Потом им командовал сержант-срочник.
В сумерках к нам подъехала БМП, вроде бы из второй роты, «двухсотого» забрать. Подходят к нему, а тот сам поднимается. Ребята в шоке: это ж надо на таком морозе неподвижно пролежать столько времени – часов пять!
Наступила ночь. Духи пришли своих убитых собирать. Пускают «свечки» – такие тусклые осветительные ракеты, и орут так протяжно – «Аллах акбар!». Все на стреме. Ротный командует: «Приготовиться для отражения возможной атаки!» Берет свой «АКМС» и со словами «Слава КПСС!» выпускает в проем длинную очередь. Ржач стоял минут пять. Так хоть чуть-чуть, но нервное напряжение скинули…
«Выдвигались без брони…»
Игорь Дружинин, 3-я мотострелковая рота, контрактник:
– Переночевали в наскоро поставленных палатках. С утра нам выдали БК столько, сколько можешь взять. Получили новые маскхалаты, белые, взамен старых, и начали выдвигаться на Грозный пешком. Тут подъехали «бэхи» с «двухсотыми». Пацаны были здорово изорваны: получился недолет снаряда нашей САУшки. Комбат разорался, чтобы убирали «бэхи» с глаз долой, а то нам в бой идти, а у некоторых уже глаза от страха по пятаку.
Выдвигались без брони в сторону площади Минутка. Весь частный сектор, по которому проходили, был разрушен, мало сказать полностью, очень много было мест, где просто кучи кирпича вместо домов. До нас здесь штурмовал 506-й полк, который мы вроде меняли, поскольку его разбили. Нашли место, где наших замочило снарядом. Железные ворота у дома все в крови и в дырках.
Продвинулись перебежками до конца частного сектора и обосновались в первых более-менее целых частных домах. В некоторых попадались убитые боевики. Сразу начали закладывать окна кирпичом, облазили кругом дома. Есть ли впереди наши, было непонятно, с ближайших высотных домов стреляли в нашу сторону. Вечером разожгли костер за домом, стали еду готовить. «Чехи» на отблески огня постреляли маленько, да лупанули из «граника», но нас достать не могли.
Откуда-то к нам подъехал танк 506-го полка, мужики сели с нами, мы их накормили. А они строят планы, как наутро будут брать пятиэтажку – там вроде их пацаны оставались, но «чехи» почти всю ее захватили. Самое интересное, что воевать они собрались впятером. Вот это мужики!
«Задачу дня выполнили…»
Александр Фролов, зам. командира полка, гвардии подполковник:
– На новом направлении операции мы должны были заменить 506-й мотострелковый полк. Подразделения полка прошли улицы частного сектора Грозного, почти полтора километра, с очень большими потерями – в ротах там оставалось по 12–20 человек. Они почти прошли частный сектор, оставался один квартал до многоэтажных домов центра Грозного. 506-й полк по плану должен уменьшить свой участок наступления, нам нарезаются три улицы, мы заходим между 1-м и 506-м мотострелковыми полками. Но получается так, что 1-й полк, таманцы, за нами, но у них не было никакого боевого опыта, хотя и вооруженные до зубов, они стояли у нас вторым эшелоном. Мы, рядом 276-й полк, а дальше еще какие-то части. Мы зашли на улицы, я по центру со 2-м батальоном, справа – 1-й батальон. Быстро втянулись, очень шустро, так что духи не успели разобраться в обстановке. В ночь по одной улице подошли к торговому центру, как потом выяснилось, и гаражам перед ним, на самом деле это оказались не гаражи, как на карте, а котлован, по второй улице нельзя было сразу пройти, но потом зашли, расширили фронт наступления. Там 1-й батальон нарвался на усиленные огневые точки и застрял. А когда мы вышли на них со стороны, то духи там все побросали и рванули. Задачу дня мы выполнили. С комбатом-два решаем: три часа спим, быстренько перекусим и в три часа ночи группами по 3–5 человек – вперед, пока душье будет подниматься и молиться. Батальон Булавинцева быстро вышел к кинотеатру и к торговому центру. Я стоял за ним метрах в двухстах. Утро наступило, духи увидели, что справа и слева у нас поддержки нет. 506?й полк не двигается. Генерал Булгаков, слышно было в эфире, ругается, командира полка снимает с должности: «Почему до сих пор не взяли площадь Минутку!»
«Приезжает военный трибунал с бойцами…»
Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:
– В разгар боев на Минутке в штаб полка нагрянул представитель военной прокуратуры из группировки с группой солдат. Оказалось – за комбатом майором Булавинцевым, арестовать за то, что оставил мост через железную дорогу. Стали разбираться… Булавинцев прошел на Минутку не полосой, выделенной его батальону, а справа (там соседа не было), обогнув этот мост. Прошел его и вернулся в свою полосу наступления. Доклад о том, что Булавинцев прошел мост, ушел из полка в штаб группировки. Генерал Булгаков рвет и мечет: «Оставил мост!» А мост был нужен. Булавинцев не стал его оборонять, потому что мост не в его полосе наступления, и ушел на Минутку, там у него была боевая задача. Он трое суток в окружении, ему ничего подвезти не удается, зато приезжает военный трибунал с бойцами: «Давайте сюда майора Булавинцева!» Я говорю – езжайте на Минутку и попробуйте его взять. Затем показал боевой приказ полка, где четко было написано, что этот мост исключается из полосы наступления батальона Булавинцева. «Давайте мне этот приказ…» – попросил представитель военного трибунала. «Не дам, он издан на основании боевого распоряжения группировки; оно есть в штабе группировки». На этом все и закончилось…
«Четыре дня до дембеля осталось…»
Алексей Горшков, командир 3-го взвода 3-й мотострелковой роты, старший лейтенант:
– Батальон Булавинцева, по-моему, без разведки, ночью через гаражи вошел на площадь Минутка, засел в подвалы пятиэтажки и два дня «чехи» их молотили. Вечером 25 января Булавинцев, со слов комбата и ротного, выходит по связи в полк: «Мы сами не выйдем, нужна помощь». Меня вызывают к командиру роты – мы как раз собирались спать. В 0.30 команда взводу – «Подъем!».
24 и 25 января наша рота стояла на улице Воздвиженской, на улице Ханкальской был кинотеатр – без стен, уцелела только стена, откуда кинооператор показывал фильмы. Задача наша была – пробить коридор в батальон Булавинцева. Пошли всей ротой, взводами. Мой взвод называли «рейнджерским» – у меня были гранатометчик, пулеметы – два «ПКМ», три «РПК» и снайпер, нормальный парень.
Срочники рвались в бой, сколько мне стоило сил, чтобы не пускать их: «Вам же четыре дня до дембеля осталось…» Выдвигались обычно так: я, за мной Вова-радист – Пейджер Джан, пулеметчик Сережа Петропавловский – Трачача и один контрактник. Сначала пускали дымы, и только тогда шли срочники, пять-шесть, в сопровождении одного-двоих контрактников. Замыкающими шли пулеметчик Краснов Коля, мы его звали Кранов Кля, после его рассказа, как он так подписал свою тетрадку в первом классе, – и «контрабасы», снайпер и пулеметчик «РПК». Выходили из боя в такой же последовательности. Я уходил последним, ни разу не ушел впереди своих солдат, не было такого. По моей тактике и другие взвода действовали.
Заходили мы в час ночи через вырубленный сад частного сектора, шириной метров 20–25, правее были виадук и площадь Минутка, слева – Дом быта. Второй взвод идет первым, первый – следом, а мне ротный вдруг говорит: «Со мной останешься, надо КП роты прикрывать». Я был сильно обижен: «Сам пойду!» – «Под трибунал пойдешь!»
В час ночи первый и второй взводы стали выдвигаться, а в два-три часа начался бой…
«Попал в пробку…»
Артур Сатаев, начальник штаба 1-го мотострелкового батальона, майор:
– После первых боев, ночью командир полка по радиостанции указал мои недостатки в организации связи и потребовал моего присутствия в частном секторе Грозного, где находились подразделения, комбат и помощник командира батальона по артиллерии.
Взяв с собой БМП-1КШ, ночью выехал к подразделениям. В ту ночь был туман, и тяжело было сориентироваться на незнакомой местности ночью в городе. В частном секторе все было развалено, и местами не поймешь, то ли это бывшая улица, то ли танк проехал по дворам. Попал в пробку, стоят БМП, и наши, и соседних частей, и не знают, ехать ли вперед: головная машина попала под обстрел. Слез с БМП, офицеры говорят: «Впереди засада, боевики». По моим сведениям, там должно быть чисто. Спросил на всякий случай название улицы, на которой находимся. Послал своего солдата найти табличку с названием улицы, тот пришел через 10 минут, ничего не нашел.
Решил опираться на свои данные о местонахождении, и не ошибся. Связался с комбатом, обрисовал ему обстановку и местонахождение. Он ответил, что там можно выехать прямо к боевикам, начал объяснять, что надо ехать дворами, объяснить, какими дворами – не получилось, сказал, что пришлет человека, чтобы провести боевую машину. Через 20 минут ко мне пришел солдат из гранатометного взвода нашего батальона, он провел машину к дому, где находился комбат. Вспоминаю комбата майора Илюхина в тот момент… Человек несколько суток вообще не спал. Не знаю, что он делал, чтобы не спать: ел кофейные зерна, или принимал препараты от сна, или просто держался. Но не падал. Он сказал: «Артур, связь – дело начальника штаба, бери начальника связи батальона лейтенанта Нейкшина и сделай ее нормальной».
Проблемы со связью были из-за того, что в ходе боя не заряжались, а большей частью были утеряны аккумуляторные батареи радиостанций. Этой же ночью я выехал на КП полка в надежде найти батареи. У связистов получилось выпросить только несколько заряженных батарей. Нужно было найти заряженные батареи, чтобы выкрутиться сейчас и завтрашний день. У нас все получалось, но одно подразделение оставалось без связи. Выход был найден. Я приказал командиру минометной батареи, которая на тот момент не перемещалась и находилась в депо, раскурочить пассажирские вагоны и достать вагонные аккумуляторы, подсоединить к радиостанциям с помощью проводов, создав нужное напряжение, исключая аккумуляторные банки больших вагонных батарей. Все заработало.
Устранив недостатки, решил находиться в городе, ближе к подразделениям.
На рассвете с лейтенантом Нейкшиным обошли дома, где были подразделения, все роты батальона собрали достаточно батарей, сдали их на зарядку в роту связи. Запомнилось: когда в депо зашел во взвод обеспечения, там бойцы сидят, пьют чай, играет двухкассетник, работающий от батарей станций и штук пять рядом лежит… Я готов был застрелить их, но дал разнос солдатам, успокоился и забрал батареи.
В ходе боевых действий часто ночью приходилось ездить по Грозному. Всегда на передовой, среди подразделений, было гораздо уютней, чем ехать ночью по городу, хоть и едешь на КП полка. Напороться на недобитков или на «дружественный огонь» своих ночью было реально. Но тот первый раз, в незнакомом городе, на командно-штабной машине, ориентируясь в туман по карте, среди развалин – ощущение было не из приятных…
«Снайпер нас больше не беспокоил…»
Андрей Актаев, пулеметчик 3-го взвода 1-й мотострелковой роты, контрактник:
– Всю ночь просидели в гараже. Утром духовский снайпер опять шалить начал. Помню, гранатометчик, контрактник из первого взвода – точно безбашенный парень – кричит: «Пацаны! Прикройте!» Все в ту сторону – шквал огня. Он выбегает с «граником», прицеливается и с каким-то криком выпускает вакуумную гранату. И так раза три.
Где-то ближе к обеду к нам перебежали три бойца и офицер из 506-го полка. Каждый приволок с собой спарку «Шмелей». Попросили: «Прикройте!» Выбежали и как дунули из трех огнеметов – у нас даже крошка с подоконников посыпалась. И все, снайпер нас больше не беспокоил. После обеда выдвинулись дальше. Взвод расположился в каком-то доме. Там и заночевали. На следующий день для моего взвода штурм Грозного закончился: отправили охранять артдивизион.
«Все простреливалось боевиками…»
Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты, капитан:
– Наступило двадцать пятое января. Моя рота уже получила задачу и вся была на броне, выстроенная в колонну, когда подошел психолог полка и поздравил меня с рождением дочери. А до меня эта мысль как-то не доходила…
Отправился с ротой выполнять поставленную задачу. Технику с экипажами оставили на окраине частного сектора в районе железнодорожного депо. Разбились на три взвода, каждому была указана улица, по которой предстояло наступать. Каждая рота представляла собой штурмовую группу. Таким образом, весь наш батальон был поделен на группы: легкая, средняя и тяжелая.
Вперед с началом штурма ушла одна рота, за ней вторая, моя рота была замыкающей. Запас боеприпасов, медикаментов и продуктов питания был минимальным. Штурм начался часов в 16–17. Приходилось продвигаться в частном секторе, проделывая при этом проходы в заборах, стенах домов, так как по дороге перемещаться было невозможно: все простреливалось боевиками. Пробирались так до темноты.
Комбат собрал командиров рот и еще раз уточнил задачу. Через полчаса из частного сектора вышла первая рота. Через некоторое время оттуда доложили, что заняли кинотеатр «Родина» и еще один дом. За ней пошла следующая рота с комбатом. Затем начала свою работу артиллерия полка. Боевики обнаружили нашу среднюю группу и открыли по ней огонь. Мне же было уточнено, что я со своей ротой нахожусь на окраине частного сектора. Закрепился, занял круговую оборону и пробыл здесь до утра. Утром боевики открыли по мне огонь, а две роты в это время вели бой в кинотеатре – было слышно по связи. Постоянно корректировался огонь полковой артиллерии. Я приказал приданному мне минометному расчету обработать участок местности впереди нас, откуда велся огонь боевиками. Так мы отстреливались до обеда следующего дня. У двух рот в кинотеатре заканчивались боеприпасы.
«От ствола можно было прикуривать…»
Игорь Дружинин, 3-я мотострелковая рота, контрактник:
– Ночью, часа в два-три, роту собрали и сказали, что надо пройти вперед, взять торговый центр. Впереди был маленький парк шириной метров двадцать, слева от него кинотеатр, справа торговый центр, а прямо на нас смотрела пятиэтажка. Мы залегли у парка, и тут командир нашей третьей роты говорит моему бывшему командиру разведроты: «Ну что, разведка, давай вперед, а мы за тобой», а ротный разведки, старший лейтенант Катунькин отмазался: «Нам не давали такой задачи вас вперед вести…», в общем – испугался.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги XX век танков автора Из книги Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 автора Бухнер АлексПоследние часы на берегу Херсонеса Так войска пережили последние дни и часы. В истории 98-й дивизии об этом повествуется следующим образом:«Мало кто вернулся назад из защитников позиций на Херсонесе, с этого мыса полукруглой формы, расположенного западнее Севастополя,
Из книги Радиоэлектронный шпионаж автора Анин Борис ЮрьевичПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ ЖИЗНИ ГЕРОЯ О последних часах жизни советского летчика-космонавта Комарова достоверно известно немногое. В апреле 1967 года при вхождении в плотные слои атмосферы управляемая им ступень ракеты сгорела, поскольку у нее отказала система торможения. Когда
Из книги Супермены Сталина. Диверсанты Страны Советов автора Дегтярев КлимЧасы остановились в полночь Осенним утром 1943 года мир облетела короткая весть: «Женева, 22 сентября. ТАСС. В Берлине официально объявлено о том, что в Минске прошлой ночью убит ставленник Гитлера - генеральный комиссар Белоруссии Вильгельм фон Кубе, как известно,
Из книги Тайная история сталинского времени автора Орлов Александр МихайловичПоследние часы Сначала Сталин замышлял устроить первый из московских процессов так, чтобы на нем было представлено самое меньшее пятьдесят обвиняемых. Но по мере того как продвигалось, «следствие», это число не раз пересматривалось в сторону уменьшения. Наконец,
Из книги Нюрнбергский набат [Репортаж из прошлого, обращение к будущему] автора Звягинцев Александр ГригорьевичЧасы, костюм, белье, зубные мосты * * *Неверно думать, что у осужденных к высшей мере наказания все дела уже позади. Напротив, в любой тюрьме действует строгий регламент их последнего отрезка жизни. Так было и в Нюрнберге. Контрольный совет по Германии постановил, что
Из книги Офисный шпионаж автора Мелтон Кит Из книги Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой автора Млечин Леонид МихайловичСверим часы! Выражение «сверим часы» родилось в Первую мировую. До войны большинство людей обходилось без часов. Джентльмены предпочитали дорогие карманные хронометры на цепочке, для которых портные делали специальный кармашек в брюках.А в войну понадобилось знать
Из книги Танковые войны XX века автора Больных Александр ГеннадьевичГлава 14. МАЛЕНЬКАЯ, НО НЕОБХОДИМАЯ ГЛАВА Завершилась Вторая мировая война, и теперь генералы (и маршалы тоже) могли спокойно перевести дух, оглядеться и решить, что следует делать дальше. Собственно, такой вопрос перед ними не стоял, они умели и любили только одно и,
Из книги Учебник выживания войсковых разведчиков [Боевой опыт] автора Ардашев Алексей НиколаевичПрогнозирование погоды на ближайшие часы, на текущий день (на сегодня) По поведению насекомых, птиц, рыб, лягушек Паук неподвижно сидит посредине паутины – к непогоде, прячется в угол – перед дождем.Перед хорошей погодой мухи просыпаются рано и оживленно
Из книги Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки автора Колесников Юрий Антонович Из книги Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 автора Примаков Евгений Максимович Из книги автора Из книги автора Из книги автора Из книги автора2. Первые часы, первые дни… Как ни стремились разведчики упредить роковые события, как ни стекались в Москву сперва ручейками, а потом потоками сообщения самых надежных и авторитетных источников о том, что гитлеровские дивизии подтягиваются к рубежам Советского Союза,
